Обозреватель «Блумберга» Джастин Фокс сравнивает свои впечатления от двух биографий Стива Джобса. Насколько большим подонком был Стив Джобс, и чему это учит нас о менеджменте?

Именно эти два вопроса интересуют общественность сейчас, после выхода новой книги о Джобсе. Книги, которая при активной поддержке людей, управляющих сейчас Apple, позиционируется как более точный портрет неутомимого предпринимателя в противовес мега-бестселлеру 2011 года за авторством Уолтера Айзексона. По иронии судьбы, которую сам Джобс безусловно нашел бы забавной, «Стив Джобс» Айзексона был санк­ционированной работой, которую заказал лично Стив — в то время как Брент Шлендер и Рик Тецели начали работать над «Становлением Стива Джобса» (окончательный русский перевод может отличаться) с публи­кации Шлен­дером подборки старых записей своих разговоров со Стивом, с которым они общались лишь изредка.

За последние несколько недель я последовательно прочитал обе книги. Я знаком со всеми тремя авторами, поэтому тот факт, что я действительно получил удовольствие от обеих книг, не имеет значения — и я не в том положении, чтобы делать беспощадный критический разбор. Но контрасты и совпадения между двумя книгами достаточно инте­ресны и любопытны, и заслуживают более детального рассмотрения.

Книга Айзексона — это просто хронологически точная биография, не упускающая даже мельчайших подробностей о личной жизни Джобса. Книга же Шлендера и Тецели гораздо короче и основной упор в ней сделан на бизнес-карьере Джобса. Вернее даже на «сольной карьере» Стива между его позорным увольнением из Apple в 1985 году и странным возвращением в 1997-м (триумфальным его стали называть лишь несколько лет спустя), когда он работал над производством компьютеров NeXT (неудавшимся), а затем над студией компьютерной анимации Pixar, добившейся успеха лишь после долгого и мучительного ожидания.

До брака с Лорен Пауэлл в 1991 году личная жизнь Джобса была достаточно странной, и в книге Айзексона вы найдете множество неприятных историй и сплетен о ней. Делая выдержки из многочисленных интервью с друзьями и коллегами Джобса (а также с быв­шими друзьями и коллегами), Айзексон тяготеет к наиболее шокирующим исто­риям о поведении Стива. Он стремится сбалансировать их позитивными воспомина­ниями, но мне кажется, что именно это бесконечное описание невыносимой стороны Джобса так раздражает его протеже Кука и Айва, и что именно поэтому оба так раскри­тиковали книгу. Их возражения — Айва в недавней публикации New Yorker и Кука в цитатах из книги «Становление Стива Джобса» — я приведу ниже. Их протесты напоми­нают викто­рианских леди в поисках нюхательной соли, но вполне объяснимы.

Однако для читателя без такого эмоционального багажа, описание Стива Джобса в обеих книгах не выглядит противоречивым. Шлендер и Тецели не игнорировали темную сторону Стива — предпоследняя глава их книги недаром называется «Слепые пятна, обиды и острые локти» — но в отличие от Айзексона, они лучше отделяют мух от котлет. И также в противовес повествованию Айзексона они освещают проблемы Стива без отры­ва от контекста сопутствовавшего им эмоционального и профессионального развития. Не то, чтобы читатель совсем не видел процесса взросления и становления Джобса в первой биографии. Дело скорее в том, что сам Айзексон общался с Джобсом преи­мущественно в последние годы его жизни. И он неизбежно воспринимал его прош­лое уже через призму взглядов самого Джобса среднего возраста — Джобса, который и сам не осознавал, насколько разительно он отличался от того парня, что стал соучреди­телем Apple в 21 год. Как рассказывал Шлендеру и Тецели многолетний президент студии Pixar Эд Кэтмелл, Джобс был не того склада человек, чтобы «анализировать себя».

Шлендер и Тецели тоже не занимались психоанализом Джобса, но утверждают, что за годы удаления от Apple он стал более терпеливым и охотней позволял подчиненным предлагать свои творческие решения (самый яркий пример тому — Джон Лассетер из Pixar). Также, хоть это и не высказано прямо ни в одной из книг, они обе привели меня к выводу, что Джобс стал лучше принимать противоположную точку зрения. Он всегда прислушивался к чужим аргументам и часто менял свои взгляды. Но в ранние годы он, как правило, приводил несогласных с ним в бешенство — а спустя несколько дней возвра­щался и повторял их аргументы слово в слово, как свои собственные. Во время своего второго пришествия в Apple он уже действительно был способен признавать собст­венную неправоту.

Основы личности Стива остаются неизменными в обеих книгах. Я не думаю, что руково­дящий гений Джобса можно свести к нумерованному списку (когда Айзексон попытался это сделать для статьи в HBR, у него получилось 14 пунктов), но после прочте­ния тысячи с лишним страниц, посвященных Стиву, в моей голове засели две вещи.

Первая — это понятие «твердых убеждений, от которых легко отказаться», выведенное из байесовской статистики и рекомендованное как футуристами, так и инвесторами в качес­тве лучшего способа принятия решений в постоянно меняющемся мире. Джобс был ужасно самоуверенным и обычно принимал решения быстро, без малейших запинок или промедлений. Но он тщательно прислушивался к профессиональным советам и даже расхождениям во мнениях, и, как уже упоминалось ранее, обладал чудесной способ­ностью менять свои взгляды. Именно поэтому Джобс мог держать вокруг себя столько умных людей. Им приходилось мириться с периодическими вспышками гнева, но при этом они знали, что их мнение учитывается.

А вторая — это природа эгоизма Джобса. Он с легкостью был готов пожертвовать другими во имя достижения собственных целей. Правда, стоит отдать ему должное — эти цели, как правило, заключались в создании великих вещей, а не в увеличении его собственного состояния или статуса. Да, в книге Шлендера—Тецели был забавный момент, когда Кэтмелл подслушал телефонный разговор Джобса с его другом Ларри Эллисоном (мультимиллиардером-соучредителем Oracle) в день размещения акций Pixar на бирже, которое и сделало его миллиардером в первый раз. «Привет, Ларри?» — сказал Джобс. — «Я сделал это». Но на самом деле, больше всего на свете его волновало создан­ное его компаниями. Он легко и быстро отказывался от людей (даже давних друзей), если понимал, что они больше не могут помочь Apple или другим его компаниям в реали­зации их целей. Но при этом он изо всех сил и даже в ущерб себе поддерживал тех, кто мог помочь ему создавать ещё более «безумно великие» вещи.

Здесь я возвращаюсь мыслями к уже широко известной истории из книги Шлендера—Тецели: рассказу Тима Кука о предложении части своей печени Джобсу в 2009 году. Джобсу была необходима новая печень и частичная пересадка помогла бы ему, а у Кука была такая же редкая группа крови, как и Джобса. Когда Тим предложил часть своей печени Стиву прямо у его постели, ответ был незамедлительным: «Нет, я никогда не позволю тебе сделать это». Для Кука это подтверждение «огромной медвежьей услуги» Айзексона, изобразившего Джобса «алчным, себялюбивым эгоистом».

Эгоистичный человек не ответил бы так. Смотрите: человек умирает, он действительно близок к смерти из-за проблемы с печенью, и вот кто-то здоровый предлагает ему выход. Я сказал: «Стив, я абсолютно здоров. Я проверил. Вот медицинское заключение. Я могу это сделать без риска для себя. Со мной всё будет хорошо». Но он даже не заду­мался об этом.

Ответ Джобса полностью согласуется с предположением, что успех Apple волновал его больше всего на свете. Он знал, что может умереть в течение нескольких лет даже после трансплантации — как в итоге и случилось: он получил новую печень в марте 2009 года и умер в октябре 2011-го. Но на тот момент Кук был более важной фигурой для долго­сроч­ного успеха Apple — и поэтому, конечно же, Стив ответил «нет». По крайней мере, такова моя теория. Подтвержденная материалами не одной, а целых двух превосходных книг. [BloombergView]

• До ←

  Угадай авто, часть 2

• После →

  Аппарат по выдаче iPad установили в Дрексельском университете