Отрывок из новой биографии «Становление Стива Джобса» Брента Шлендера и Рика Тецели содержит нерассказанную историю дружбы Тима Кука со Стивом Джобсом, а также объясняет, почему Джобс не дал Куку спасти свою жизнь.

По словам генерального директора Apple Тима Кука, он впервые услышал о том, что Стиву необходима пересадка печени в январе 2009 года. К тому времени Стив уже совсем не появлялся в офисе и Кук навещал его дома почти каждый день. Он начал беспокоиться, что дела примут фатальный оборот. «Страшно было ходить туда изо дня в день и разговаривать с ним, потому что было видно, как он начал сдавать» — рассказы­вает Кук. Стив выглядел пугающе слабым. У него развился асцит — скопление жидкос­ти в брюшной полости, из-за чего его живот жутко раздулся. И он просто лежал в постели весь день, изможденный, уставший и раздраженный.

Его включили в калифорнийский список людей, ожидающих донора на пересадку печени. Но это не тот список, в котором можно выиграть.

На самом деле, шансы Стива найти и получить донора были минимальны.

В один из дней Кук настолько расстроился из-за положения Стива, что решил пройти анализ крови. В результате он узнал, что у них с Джобсом одинаково редкая группа крови и предположил, что они могут быть идентичны. Он начал глубже изучать вопросы пересад­ки и узнал, что нуждающемуся в трансплантации пациенту можно пересадить часть печени живого человека. В США каждый год проводится около 6000 трансплан­таций от живых доноров, и шансы на успех высоки как для донора, так и для реципиента. Печень — регенеративный орган. Часть печени, пересаженная реципиенту, вырастает доста­точно, чтобы функционировать, а печень донора также восстанавливается до исход­ных размеров.

Кук прошел ряд тестов чтобы выяснить, может ли он стать живым донором. «Я думал, что он умрет» — объяснял Тим. Он выбрал больницу вдали от Залива, поскольку не хотел быть узнанным. Через день после возвращения из поездки он пришел навестить Стива. Сидя наедине со Стивом в его спальне в Пало Альто, Тим предложил ему свою печень. «Я действительно хотел сделать это для него» — вспоминает он. — «Но он сразу же прер­вал меня, ещё до того, как я успел сказать хоть слово. „Нет“ — сказал Стив. — „Я никогда не позволю тебе сделать этого. Я никогда не пойду на это!“»

«Эгоистичный человек» — продолжает Кук, — «не ответил бы так. Смотрите сами, он был почти при смерти из-за проблем с печенью, и вот кто-то здоровый предлагает выход. Я сказал: „Стив, я абсолютно здоров. Я проверил. Вот медицинское заключение. Я могу это сделать и не отношусь к группе риска. Со мной всё будет хорошо“. Но он даже не заду­мался об этом. Он не ответил „Ты уверен, что хочешь это сделать?“ и не „Я подумаю об этом“ и даже не „Ну, в моем состоянии, я…“ — это было твердое „Нет! Я не буду этого делать!“ Он даже привстал с кровати, произнося это. А ведь тогда его положение было действительно ужасным».

«За все тринадцать лет, что мы знакомы, Стив кричал на меня всего четыре или пять раз — и это был один из них»

«Эта его сторона осталась непонятой» — говорит Кук. — «Я думаю, книга Айзексона ока­зала ему огромную медвежью услугу. Она оказалась всего лишь переработанной кучей ранее опубликованной информации, сфокусированной на частностях его характера. У читателя создается впечатление, что он [Стив] был алчным, себялюбивым эгоистом. Но при этом в книге не раскрыта личность Стива. С описанным там человеком я бы ни за что не хотел работать всё это время. Жизнь слишком коротка».

«Стив переживал» — продолжает Кук. — «Он глубоко переживал о вещах, которыми был увлечен, и хотел, чтобы всё было идеально. И в этом было его величие. Многие люди принимали эту страсть за высокомерие. Он не был святым, я этого не утверждаю. Никто из нас не святой. Но будет категорически неправильно утверждать, что он не был хоро­шим человеком, и мало кто понимает это».

«Стив, которого я встретил в начале 1998 года, был самоуверенным, вспыль­чивым, поры­вистым и так далее. Но в нем была и мягкая сторона, которая постепенно в течение сле­дующих тринадцати лет стала преобладать в его характере. Эта черта его натуры прояв­лялась во многих поступках. Например, когда у кого-то из сотрудников или членов их семей случались проблемы со здоровьем, он делал всё возможное, буквально ставил всех на уши, чтобы убедиться, что им оказывают должную медицинскую помощь. Это не была стандартная вежливость вроде „Ну, перезвони мне, если вдруг что понадобится“ — он помо­гал своим изо всех сил».

«Он имел смелость признать свою неправоту и измениться. Это качество, которого не хватает многим людям такого уровня и с такими достижениями. На таком уровне ред­ко встретишь человека, который станет менять свои приказы, даже если следовало бы. Его же ничего не связывало, кроме самых базовых ценностей. А от всего остального он мог отказываться. И он делал это быстрее всех прочих. Это был совершенный дар. Он постоянно менялся. Он был способен быстро учиться самым разнообразным вещам, гораз­до быстрее любого известного мне человека».

«Стив, которого я знал, заставлял меня вести социальную жизнь. Не потому, что он был надоедливым человеком, а потому, что он знал, насколько важна семья в его жизни, и желал мне того же». — сказал Кук, открыто заявивший, что является геем в конце 2014 года. — «Однажды он позвонил моей маме — а ведь он даже не знал мою маму, она живет в Алабаме — и сказал, что ищет меня, хотя прекрасно знал как меня найти! Он просто хотел поговорить с ней обо мне. И таких проявлений его мягкости, внимательности, сочув­ствия, называйте эту сторону его натуры как хотите, было предостаточно. У него был этот ген. Человек, рассматривающий жизнь только как деловые отношения с людь­ми, не станет делать ничего подобного».

В последние годы в Apple, Стив сделал всё, чтобы люди не относились к нему, как к боль­ному. «Он до самого конца работал как проклятый, невзирая на боль» — вспоминает Эдди Кью, старший вице-президент по интернет-приложениям и сервисам. «Это было заметно на собраниях: он принимал морфин и все отлично видели, какую боль он испы­тывал, но тем не менее, продолжал интересоваться происходящим». После своего возвращения он сделал небольшие перестановки в компании, в основном продолжив и развив те сме­щения приоритетов, которые он сделал после своей операции в 2004 году. Он сосредо­точился на деталях текущего бизнеса, которые заботили его больше всего — маркетинге, дизайне и представлении продуктов — а также начал предпринимать актив­ные шаги, чтобы гарантировать, что после своей смерти он оставит Apple в хорошей форме. Этот процесс начался давно — по словам Кука, Стив начал думать о преемнике и «пост-Стивовой» эре компании ещё после возвращения в 2004 году, но в последние годы всё ускорилось.

Некоторое время он работал с профессором Джоэлом Подольным, которого нанял в Йельском институте менеджмента для разработки Университета Apple — программы обучения руководителей. В этом университете будущие лидеры компании оценивают и анализируют судьбоносные решения из истории компании. Это попытка восстановить и документировать механизм принятия решений Стива, а также передать его эстетическое чувство и маркетинговые методологии следующему поколению [руководителей] Apple. «Стива всегда глубоко интересовал вопрос „Почему?“» — говорит Кук. — «Почему люди принимают то или иное решение. В молодости он бы просто сделал что-нибудь. Но со вре­менем он стал проводить больше времени со мной и другими людьми, объясняя, почему он подумал или сделал что-то. или почему он придерживается определенных взглядов на определенные вопросы. Так он и пришел к идее создания Университета Apple».

Теперь мы можем обучать и воспитывать новое поколение лидеров на примере собственного опыта: как мы принимали ужасные решения и, конечно же, как приходили к по-настоящему успешным

Также Стив был сосредоточен на новой штаб-квартире Apple, которую сейчас возводят на месте кампуса Hewlett-Packard в другом районе Купертино. Он был активно вовлечен в проектирование, работая с архитектором Норманом Фостером. Здание будет содер­жать много идей, подобных тем, которые использовались при строительстве штаб-квартиры Pixar. Это будет огромное кольцеобразное здание высотой в четыре этажа, способное вместить до 13 000 сотрудников. Его дизайн направлен на поощрение и развитие взаимодействия между людьми. Некоторые сравнивают его с космической станцией. Общий коридор тянется вдоль всей окружности на каждом этаже. В каждом кафе сможет разместиться до 3000 человек. Около 80% площадей будет покрыто кустами и деревьями, включая и огромную территорию в центре кольца. А само здание будет технологическим чудом: снаружи вы не увидите не одной горизонтальной или вертикальной панели стекла. Вместо этого стены здания будут состоять из гигантских изогнутых стеклянных панелей. Четырехэтажные стеклянные двери кафе будут автома­тически открываться в хорошую погоду. «Я думаю, у нас есть шанс» — сказал Стив городскому совету Купертино — «шанс построить лучшее офисное здание в мире».

Подход Стива к созданию кампуса был обусловлен теми же принципами, что и всегда. Какой дизайн сделает новую штаб-квартиру идеальным воплощением этих принципов? Чем ближе к идеалу, тем лучше для Apple. Он хотел сделать всё возможное, чтобы Apple оставалась на том же уровне, которого, по его мнению, компания достигла, став самой важной, самой энергичной и самой креативной производственной компанией в мире. «Стив хотел, чтобы люди любили Apple» — говорит Кук, — «Не только работали на Apple, но по-настоящему любили её, и понимали глубоко внутри себя, что такое Apple; пони­мали ценности компании. Он не писал их на плакатах и не вешал их на стены, но он хотел, чтобы люди понимали их. Он хотел, чтобы люди работали ради высшей цели».

Эту веру в Apple как в особое место Стив разделял с Куком. И, конечно, она стала одной из причин того, что он убедил совет директоров назначить Кука своим преемником. «Это была нить, которая связывала нас» — говорит Кук. — «Я действительно люблю Apple и я думаю, что Apple существует для более высокой цели. На земле очень мало таких компаний».

В воскресенье, 11 августа Стив позвонил Тиму Куку и попросил приехать к нему домой. Он сказал «Я хочу с тобой кое о чем поговорить» — вспоминает Кук. — «В те дни он посто­янно находился дома, поэтому я спросил „Когда?“, а он ответил „Прямо сейчас“. Я немед­ленно приехал. Он сказал мне, что принял решение, и что я должен возглавить компанию. После этих слов я подумал, что по его собственным расчетам он собирается прожить гораздо дольше — в итоге у нас завязалась целая дискуссия на тему того, что для меня будет значить работа генеральным директором с ним в роли председателя. Я спросил его: „Чем из своих нынешних обязанностей ты реально не хочешь заниматься?“»

«Это был интересный разговор» — говорит Кук с задумчивой усмешкой. — «Он сказал: „Ты должен принимать все решения“. Я продолжил: „Подожди. У меня есть вопрос“. Я пытался немного спровоцировать его. И я сказал: „Ты имеешь в виду, если я буду смот­реть рекламный ролик, и он мне понравится, то я одобрю его и запущу в ротацию без твоего согласия?“ Он рассмеялся и сказал: „Ну, я надеюсь ты всё-таки спросишь меня!“ Я два или три раза переспросил его: „Ты уверен, что хочешь сделать это?“, потому что я видел, что его состояние немного улучшилось. Я постоянно приходил к нему в течение недели, и иногда по выходным. И каждый раз я замечал, что ему становилось лучше. Он тоже это замечал. Но, увы, так и не выздоровел».

Кук много лет был очевидным кандидатом на пост главы Apple. Он уже возглавлял компа­нию дважды в 2004-м и 2009-м, во время больничных Стива. Кроме того, Стив отдавал предпочтение внутреннему кандидату. «Если вы верите в важность глубокого понимания культуры Apple, то тоже придете к выводу, что только внутренний кандидат подойдет» — объясняет Кук. — «Если бы я решил покинуть компанию сегодня, то тоже порекомендовал бы внутреннего кандидата. Потому что я не думаю, что можно как-то ещё понять всё, что мы делаем, и глубоко проникнуться культурой компании. Думаю, Стив знал, что кандидат также должен быть приверженцем «концепции Битлз». (Джобс верил, что великолепная четверка заставляла работать лучшие качества каждого из них, одновременно сглаживая индивидуальные недостатки.) Apple не пойдет на пользу руко­водитель, пытающийся во всем копировать Джобса. Вряд ли такой существует, но жела­ющие точно нашлись бы. Он знал, что я никогда не сделаю подобную глупость и не буду пытаться, или даже испытывать такую потребность».

Они часто обсуждали, какой должна быть судьба Apple после смерти Джобса. Как выра­зился Кук: «Он презирал инертный путь, которому следовала диснеевская культура после смерти Уолта Диснея. И он был решительно настроен не допустить подобного в Apple».

«Он не хотел, чтобы мы постоянно задавались вопросом: „Как бы поступил Стив?“»

Спустя восемь недель после разговора Стива и Кука о новом назначении, здоровье Джобса неожиданно ухудшилось. «Я смотрел с ним фильм в пятницу перед самой его смертью» — вспоминает Кук. «Мы смотрели „Воспоминания Титанов“ (сентиментальная история про футбольных аутсайдеров, которые постепенно стали двигаться к победе). Я очень удивился его выбору, и даже переспросил: „Ты уверен?“ Стив никогда не интере­совался спортом. Но мы смотрели фильм, много разговаривали, и я ушел с мыслью, что он выглядел весьма счастливым. А потом всё вдруг пошло к чертям и эти выходные превратились в ад». [FastCompany]

• До ←

  Вышла OS X 10.10.3 с приложением «Фото» и другими нововведениями

• После →

  Закулисье производства устройств Apple или как работается людям на фабриках Foxconn